У банковской дамы были другие взгляды на двусторонние отношения, и она махнула на Мезенцева рукой, как на неоперабельного больного. Мезенцев, в свою очередь, помахал ей вслед, посчитав, что с такими талантами и такой грудью ей не составит труда устроить личную жизнь.
Бывшая жена тоже стала подавать признаки жизни — она не справлялась с потоком подростковых глупостей, которые успевал творить их с Мезенцевым сын, и теперь требовала вмешательства твердой отцовской руки. Мезенцев пару раз заехал, выслушал долгий перечень совершенных проступков, подивился размаху и изобретательности сына. Пока жена не видела, потрепал его по непутевой голове и спросил:
— Летом-то что делать собираешься?
— К бабке поеду. В деревню.
— Интересно в деревне?
— Не-а. Тоска.
— Пошли ко мне, в ресторан, заработаешь пару копеек.
— А чего там делать-то?
— Можно посуду мыть, можно официантам помогать.
— На мобильник заработаю?
— Заработаешь.
— А на мопед? — заинтересовался сын.
— Если постараешься, можно и на мопед.
— Ну... Можно и поработать.
— Только учти...
— Чего?
— У меня заведение солидное, всяких малолетних преступников нам не надо.
— Так я же не преступник. Я так... Балуюсь.
— Успеешь до лета добаловаться. Вступит какая-нибудь блажь в голову — и все...
— Не, не вступит.
— Короче говоря, — со значением произнес Мезенцев. — Тебе решать. Только матери до лета ничего не говори. А то она...
А то она немедленно подымет крик, что ребенок в кабаке сопьется, развратится, насмотрится, наслушается и так далее... Как будто для всего этого необходимо идти именно в кабак.
В самом ресторане все шло неплохо, разве что Алик, заматерев, стал пробовать, насколько безразмерно терпение хозяина. Его излюбленным трюком было сдавать выручку с недостачей, а когда Мезенцев интересовался «где?», Алик немедленно хлопал себя по карману, жаловался на забывчивость и с дико смущенным видом сдавал недостающее. Но если Мезенцев не спрашивал, то недостача так и оставалась в кармане широких штанов Алика. Мезенцев пока терпел этот цирк, дожидаясь момента, когда Алик спрячет в карман половину выручки и тогда нарвется на полномасштабное промывание мозгов через задний проход.
Так он и жил, не принимая близко к сердцу ни одну из возникающих неприятностей. Будто бы знал, что сердце понадобится ему для неприятности, несравнимой со всеми предыдущими.
2
— Евгений Петрович? Евгений Петрович?
Телефон, включенный на громкую связь, надрывался женским голосом. Мезенцев оторвал тяжелый затылок от дивана, выдержал несколько секунд, пока кровь отольет к голове, и взял трубку.
— Я...
Спросонья у него всегда был низкий и хриплый голос, не все узнавали.
— Евгений Петрович? — требовали подтверждения в трубке.
— Тридцать пять лет как Евгений Петрович...
— Это Лена.
— Какая Лена?..
— Лена Стригалева. Я к вам приезжала в прошлом году, в ноябре...
— В ноябре, — повторил Мезенцев как попугай. — Минутку.
Он отложил трубку и от души выругался. С ненавистью поглядывая на трубку, как на свернувшуюся змею, от которой можно ожидать чего угодно, Мезенцев встал с дивана, умылся холодной водой и потом долго вытирался в надежде, что за это время что-нибудь случится со связью, или же Лене просто надоест ждать, и она повесит трубку.
Ничего подобного. Когда он снова взял трубку, генеральская дочь была на месте.
— Евгений Петрович...
— Слушаю, — сказал Мезенцев.
— Вы помните тот наш разговор, осенью?
— Частично.
— В общем, у меня возникли кое-какие проблемы...
Ну конечно. Вот говорил же, предупреждал же...
— Что? Евгений Петрович, что вы говорите?
— Я ничего не говорю. Я внимательно слушаю.
— Возникли проблемы... И я хотела бы с вами встретиться...
— Лена, — Мезенцев боролся с искушением просто повесить трубку и забыть о звонке, как о ночном кошмаре. — У меня столько дел в ресторане... Нет у меня времени ехать в вашу Москву...
— Вы не поняли...
— То есть?
— Я в Ростове. Я звоню с автовокзала. Я приехала к вам.
На этот раз Мезенцев не сдержался и выговорился непосредственно в трубку.
— Я понимаю ваши эмоции, — почти неизменившимся голосом сказала Лена. — Но возникла такая ситуация...
— Эмоции, хреноции! — продолжал бушевать Мезенцев. — Ситуации, хренации... Ничего ты не понимаешь!
— Короче говоря, сейчас я приеду, и вы мне все выскажете в лицо, договорились?
— Стоп! — Мезенцев слегка потряс трубку в воздухе, как бы примериваясь для процедуры вправления мозгов кому-нибудь, неважно кому, Алику или Лене Стригалевой. — Ничего мы не договорились...
— Почему?
— Что у тебя там за проблемы?
— Ну, это долгая история...
— Они серьезные, эти проблемы?..
— Да, — здесь она не колебалась ни секунды.
— Тогда не надо ко мне ехать.
— А-а... Поняла.
— Возьми такси и поезжай к парку Первого мая. Жди меня там.
— Вы приедете?
Куда вдруг делась вся ее наработанная деловитость и самоуверенность и откуда пробилась детская надежда, что сейчас придет сильный и хороший... если не папа, то почти, как папа, и решит все проблемы.
Ее очень серьезные проблемы.
3
Мезенцев успел выкурить сигарету, прежде чем из-за беседки в классическом стиле у входа в парк появилась осторожно озирающаяся по сторонам фигура в белой куртке.
Лена приблизилась — руки в карманах куртки, рюкзачок за спиной, круглые очки на носу. Волосы на этот раз темно-каштанового цвета. Лицо напряженно-сосредоточенное, но рюкзак с кучей карманчиков и болтающиеся на шее наушники плеера напоминали, что девушке всего девятнадцать, и с таким лицом она скорее всего ходит на пересдачу экзамена по истории экономических учений или на выяснение отношений с парнем.
Однако сейчас и бизнес-колледж был далековато, и парня поблизости не просматривалось.
— Ты там в прятки, что ли, со мной играла? — кивнул Мезенцев в сторону беседки.
— Нет. Я следила, нет ли за вами слежки.
— О господи... Ты лучше за собой следи.
— Слежу.
Мезенцев повел ее к другому выходу из парка, где он оставил машину. По дороге она рассказывала, и по мере произнесения новых фраз шаги Мезенцева становились все медленнее и медленнее.
Потом он совсем остановился. Лена тоже остановилась, посмотрела на него, поправила волосы.
— Что? — спросила она.
— Ты с ума сошла, — сказал Мезенцев, глядя в ее рассудительные серые глаза. Она не стала спорить.
— Ну, я совершила несколько непродуманных шагов.
— Нет, ты с ума сошла!
— В любом случае, сделанного уже не исправишь...
— Да уж!
— ...И я прошу вас помочь мне... помочь избежать негативных последствий моих непродуманных шагов.
— Опа, — сказал изумленный Мезенцев и покачал головой. — Это ты сейчас на каком языке разговаривала? На немецком? Негативных последствий... Непродуманных шагов... Знаешь, как это по-русски будет? Я наделала глупостей, и теперь меня за это по стенке размажут!
Лена задумалась.
— Пожалуй, по сути вы правы. Я бы только не сказала, что это глупости...
— Заткнись ты ради бога.
— ...Я уверена, что поступала правильно...
— Заткнись.
— ...Но ряд непредвиденных обстоятельств...
— Тебя отец бил когда-нибудь?
— Извините?
— Отец тебя бил?
— М-м-м... Пожалуй, что нет. С последней мачехой мы дрались пару раз, а с отцом... Нет, он не был сторонником телесных наказаний. А что?
— Мне хочется восполнить этот пробел в твоем воспитании.
4
Теперь-то Мезенцев понял, как наивно было полагать, что она угомонится, получив отказ от пары старых приятелей отца.
Ростов был всего лишь одним из пунктов в ее развернутом и продуманном плане. Когда у тебя есть деньги, ты можешь не только составлять развернутые и продуманные планы, но еще и последовательно выполнять их в полном объеме.